Отправлено: 25.10.12 01:06. Заголовок: Равновесие

Не знаю, что из этого выйдет, этой писанине уже больше года. Можно сказать, поддерживаю новую моду на творчество на нашем форуме.

Название: Равновесие

Жанр: фантастика, ангст
Рейтинг: PG-15

 Отправлено: 25.10.12 01:46. Заголовок: 1 -Жизнь идет где-т..

1

-Жизнь идет где-то за стеною, а ты в плену пустоты…
«Мечты» Ария

Ей было тридцать два. Еще – потому что, как ни крути, возраст этот нельзя назвать закатом молодости и надежд. Уже – потому что не было в ее жизни ни семьи, ни любви, ни друзей, ни карьеры - ничего. Только стены, сооруженные ею же, и пустота.
Ее звали Эниза – так назвала мама, считая, что необычное имя – залог неординарной и счастливой судьбы. К своему имени Низ относилась по-разному: порой гордилась, порой раздражалась, когда чьи-то брови в очередной раз удивленно поднимались в немом вопросе: «Как, как?», а чаще с привычной небрежностью: имя как имя, и не такое встретишь.

Она росла замкнутой, стеснительной и чересчур мнительной. Детство вспоминалось Низ чередой обид. Проведенные в туалете сончасы, насмешки одноклассников, постоянное недовольство родителей всем, что бы она ни сделала. Все это, безусловно, никогда бы не оставило на ее жизни столь сильный отпечаток, если бы Низ чувствовала себя хоть кому-то нужной. Ни разу за всю свою сознательную жизнь она не слышала от родителей слова «люблю». Зато «стыдно» - слишком часто. Стыдно не вынести мусор, стыдно отказываться есть нелюбимый суп, стыдно получить за урок четверку… Оправдание всему Низ нашла сама. Глупая, злая, брошенная в ее адрес фраза «Уйди с дороги, толстуха» вмиг определила ей диагноз - она просто толстая! В душе словно что-то оборвалось. Ведь толстых никто не любит, даже родители. Так, в пятнадцать Эниз поверила, что ее невозможно полюбить. К восемнадцати убедила себя, что не способна любить сама, а в двадцать верила в это настолько, что просто не замечала робких знаков внимания парней. А любви хотелось. Такой, чтоб душа к душе, чтоб душу на части рвало. Пусть даже безответной, пусть, лишь бы не пустота, лишь бы не полное равнодушие ко всему.

Детские и подростковые обиды со временем забылись, а выстроенные щиты остались. Низ не доверяла людям. Как могла, избегала общения с ними. А окружающим была не по душе нелюдимка. Она понимала все слишком хорошо, знала, что сама себя загнала в ловушку, но выбраться из нее не могла. И тем сильнее обижали и раздражали посторонние замечания: «Да ты еще молодая, ты еще встретишь, каждый хоть раз в жизни влюбится». Ну как она встретит? Кого, где? Где найти мужчину, который не испугался бы ее защитной строгой маски, ее неумения флиртовать, ее нелюдимости? Смелые и уверенные в себе обращают внимание только на ухоженных красавиц, а неуверенных пугает ее отстраненность и «загруженность» во взгляде.

А в двадцать пять в ее жизни появился интернет, и все стало совсем безнадежно. За общением на форумах, играх в социальных сетях жизнь проходила и вовсе незаметно. Казалось бы, только поздравили друг друга с новым годом, а уже опять она ищет в яндексе открытки с очередным знаком гороскопа. Жизнь текла где-то там, за стеной, Низ же была лишь наблюдателем. Порой хотелось разрушить, раздолбить эту стену, и она решала, что завтра обязательно что-нибудь сделает: оденется ярче, наведет прическу и макияж, улыбнется прохожему. А утром надевала привычные водолазку, джинсы и закалывала конский хвост – слишком долго она училась быть незаметной.


Тот вечер был обычным. Несмотря на данное себе утром обещание после работы прогуляться по городу, она как всегда устало пришла домой, по пути купив в ближайшем магазине пакет кефира - ужины Низ готовила для себя редко. Допоздна пила чай с бутербродами перед монитором ноутбука. Высыпаться ей было не для кого, а «лишние» килограммы давно остались позади, в воспаленном воображении подростка. Было далеко за полночь, когда Низ решила обновить страничку браузера в последний раз. Дурацкая навязчивая реклама перегородила полмонитора. «Вам уже тридцать два, а вы до сих пор не замужем? Найдите свою половинку на «Равновесие.ру»!» Замешкавшись на пару секунд, Низ устало щелкнула по ней мышкой. Ноутбук отключился, погрузив комнату во тьму.

 Отправлено: 26.10.12 18:52. Заголовок: 2 Сон был странный..

2

Сон был странный, но очень красивый. Она шла по протоптанным лесным тропинкам, вдыхая свежий запах листвы. Деревья гудели, прогоняя по своим жилам сок. Легкий ветерок колокольными переливами раскачивал кроны. На траве и редких цветах звенели капельки росы. А птицы! Какие здесь были птицы! Большие и маленькие, разноцветные, с переливающимися перьями. Казалось, они поют специально для нее, Низ. На земле же, среди травы, мха, кустарника, то и дело сновали мелкие животные. Они высовывали свои любопытные мордочки, оглядывали Низ, а затем снова спешили по своим делам. И даже болото, что встретилось ей на пути, выглядело маняще-красиво, поднимающийся над ним зеленоватый туман пропах дурманящими травами. Вскоре дорогу преградила паутина, такая большая и ажурная, что Низ невольно залюбовалась. Сидящий в центре паучок сердито посмотрел прямо на нее своими забавными круглыми глазками. Где-то недалеко шумела вода, Низ подмигнула паучку и свернула с тропинки.

Речка была прекрасна и также сказочна. Ее прозрачная вода не скрывала ни снующих мальков, ни каменистого дна. А на ярко-голубой поверхности словно живые прыгали солнечные блики. Низ зачерпнула ладонью прохладную воду, наблюдая, как разноцветные рыбешки заметались в испуге. Рядом квакнула лягушка. Поведя головой на звук, девушка увидела ее на одном из выпирающих из воды камней. Лягушка квакнула снова и, прыгая с камня на камень, скрылась в траве. Следуя за ней, Низ перешла через реку, покидая лесную чащу.

Поляна была усеяна цветами, краснели ягоды земляники, порхали бабочки. После прохлады леса и свежести воды солнце пригревало в полную силу. Низ закрыла глаза и подняла голову, подставляя лицо солнечным лучам. Затем сделала рукой козырек и, жмурясь, посмотрела на небо. И тут же ахнула: в небесной синеве было сразу несколько радуг. Они двоились, слипались и пересекались друг с другом под разными углами. Замерев от восхищения, Низ дивилась, как такое возможно. Под ноги к ней выкатился маленький комочек, оказавшийся серым зайчонком. Посмотрев на Низ, он поскакал вперед по полянке, и девушка двинулась за ним.

И снова вокруг был лес, только не такой густой, солнечные лучи то и дело пробивались сквозь редкую листву и ласково касались лица. Летний лес жил своей жизнью, шумел, гудел, жужжал, будто нарочно представая перед Низ во всей своей красе. А она все шла и шла, и было так легко, воздушно, словно она летит. А потом она увидела ворота. Высокие и резные, покрашенные масляной краской. Звуки природы разом утихли, словно невидимый дирижер оборвал музыку на полуноте. Но Низ не заметила этого, ее внимание привлекли висящие на месте засова золотые весы. Их блестящие на солнце чашечки были украшены рельефными вензельными узорами, по стержню же располагалась фигурка женщины с завязанными глазами и запрокинутой к небу головой. Руки ее были убраны за спину, так, что она казалась прикованной к этому стержню. Одна половинка весов перевешивала. Улыбнувшись, Эниза подняла с земли первый попавшийся камень и положила на другую чашечку. Весы пришли в равновесие. Ворота с легким поскрипыванием отворились, и Низ шагнула на каменную мостовую.

Перед ней лежал город, столь же красочный и красивый, как недавний лес. Аккуратные маленькие домики казались одинаковыми: черепичная крыша, резные ставни, белые занавески на окнах. Различались они разве что растущими перед ними цветами: где-то были розы, где-то гладиолусы или нарциссы, - да узорами на заборчиках – таких же аккуратных и настолько низких, что было ясно: служат они только для красоты. Перед каждым домом росло дерево, а под ним стояла скамейка. Низ тут же представила, как здорово сидеть в тени яблонь, груш или слив теплым солнечным днем, забыв о суете и проблемах. Порой домики сменялись на здания побольше и понарядней, в которых девушка вскоре признала магазины.

Вокруг были люди, одетые в непривычные костюмы под старину. Женщина в длинном сером платье и белом переднике, чуть переваливаясь, несла бидон с молоком и корзину с хлебом, тут же недалеко молодой парнишка разгружал с телеги мешки с зерном, устроившись на невысоком табурете, сапожник чинил дырявые башмаки, и даже лохматый пес принюхивался, ища что-то в траве – все они занимались своими делами, не обращая на Энизу никакого внимания. Лишь сидящий на мостовой босой и растрепанный мальчишка, лет восьми, поднял на нее голову и молча указал рукой на проулок. Низ послушно завернула и тут же поняла, что проулок – это лишь подход к дому, старому и дряхлому, разительно отличающемуся в атмосфере общей нарядности. Ветхая дверь со скрипом раскачивалась на петлях, то ли приглашая войти, то ли предупреждая о чем-то. Низ обернулась, но мальчишки уже не было на месте. Придерживая дверь, девушка вошла внутрь под стон половиц.

 Отправлено: 27.10.12 20:45. Заголовок: http://www.kolobok...

Скрытый текст

я тут совсем забыла, что главная идея-то у меня позаимствована из одного фанфика автора уже не помню, но если кто читал, наверное, узнает. правда, есть подозрение, что тот автор тоже позаимствовал идею из фильма Вот такой вот двухэтажный плагиат.

Их было пятеро, они сидели на деревянных тронах, стоящих полукругом, и ждали ее. Возраста они были разного. Самому молодому на вид едва ли исполнилось двадцать, он развалился в своем троне и демонстративно скучал. Самый старший был настоящим старцем, с длинной бородой и сплошь исчерченным морщинами лицом. Одеты они были все одинаково: в белые балахоны до пят, подпоясанные бежевой лентой, и сандалии на босу ногу. Лоб каждого пересекал золотистый обруч, светлые волосы спадали на плечи, и были тем длиннее и белее, чем старше был человек.

И тут Эниза отчетливо поняла, что спит. Она знала это так же точно, как и то, что сидящие перед ней люди – никто иные, как старейшины города, и что видимое различие в возрасте никак не влияет на их величие и значимость. Низ стало безумно интересно. Не очень вежливо хихикнув, она выпрямилась и огляделась вокруг.
Дом был ветхим не только снаружи. Сквозь заколоченные окна пробивались редкие лучи солнца, освещая парящую в воздухе пыль. Кое-где отчетливо была видна толстая паутина. Пахло запустением и сыростью.

- Арицуро, га Эниза, - чуть скрипучий голос старца мягко вырывал ее из созерцания.
- Я вас не понимаю, - «господа присяжные» - добавила Низ про себя и вновь тихо хихикнула.
- Человек… - Раздалось вокруг со свистом. «Присяжные» зашевелились, запереживали.
- Чем он думает…
- Как можно…
- Человек на такую должность?..
Низ с самодовольным любопытством смотрела на их беспокойство, сейчас старейшины казались ей растерянными и забавными.
- Она привела весы в равновесие, - это реплика, казалось, оборвала все разговоры сразу. В комнате воцарилось молчание.
- Приветствую Вас, га Эниза, - тот самый старец, что самым первым заговорил с ней на непонятном языке, слегка поклонился. Легким поклоном головы вторили и остальные четверо. – Мы рады, что Вы почтили наш скромный мир Вашим присутствием.
Старец говорил с таким почтением в голосе, что Низ невольно напустила на себя важный вид. Это ведь сон, отчего же не покуражиться?
- Вы – человек, со свойственными Вашей расе особенностями и, простите, слабостями. Но раз Вы здесь, значит, такова Воля. И нам остается лишь надеяться, что Вы окажете нам честь и не откажете в помощи.
- Чем же я могу помочь вам? – Низ все еще ощущала свою значимость, но где-то в глубине души зародилось беспокойство. Человек, раса, честь, чья-то воля – все это было так странно и, несмотря на мирный голос старца, тревожно, что только четкое понимание нереальности происходящего позволяло ей отгонять мрачные мысли.
- Видите ли, га Эниза, - заговорил старейшина, сидящий справа от старца, доселе чуть пренебрежительно рассматривающий собственные ногти, - в любом мире есть свои законы. Их нужно выполнять, а иначе наступит хаос. А это значит войны и постепенное саморазрушение. Людям-то ничего, их век недолгий, а кому-то потом все восстанавливай, выстраивай заново. – Он вперился в Низ испытующим взглядом. Та согласно кивнула, больше из вежливости.
- Чтобы этого не случилось, - раздался голос слева – это заговорил третий старейшина, лет пятидесяти на вид, с напряженным и даже чуть сердитым лицом, - нужно, чтобы кто-то следил за исполнением законов…
- А кто же их придумывает? – перебила Низ.
Старейшины переглянулись, но Сердитый продолжал, как ни в чем не бывало:
- … ловил правонарушителей и наказывал их.
- У каждого в мире свое место, - продолжил четвертый, тот, что был самым старым после старца. – Кто-то, как Вы изволили выразиться, придумывает, кто-то следит, кто-то ловит, а кто-то… - старейшина посмотрел на Низ лукавым взглядом, - должен судить.
Все пятеро замерли в ожидании, словно она должна была все понять после этой фразы, но Низ лишь молча пожала плечами. «Странный все-таки сон… Нужно обязательно посмотреть, что он означает».
Демонстративно вздохнув, самый младший продолжил:
- А что же тут непонятного? Мы предлагаем Вам оказать нам честь и стать нашей Судией.
И снова пять пар глаз испытующе смотрели на нее, и только спустя несколько мгновений Низ поняла, что от нее ждут ответа.
- Ну-у-у, хорошо, - неуверенно протянула она, не совсем понимая, что от нее требуется. - И что мне нужно сделать?
Старец, чуть улыбаясь, кивнул в сторону. Низ проследила за его взглядом. На вбитом в пол столбе, освещенные лучом пробивающегося солнца, стояли весы. Это не были те волшебной красоты весы, что они видела на воротах, напротив, они были настолько старыми, что ржавчина кое-где уже оставила проплешины, а фигурку девушки можно было угадать лишь потому, что Низ знала, что она должна там находиться. Правая половина весов перевешивала и лежала на столе, окруженная пылью и паутиной. Левая выглядела не лучше с той лишь разницей, что взмывала вверх. На подносе перед весами было множество камней: маленьких, побольше, совсем огромных. Низ обернулась на старца, но тот лишь молча наблюдал за ней с вежливой полуулыбкой. Остальные, казалось, как и в самом начале, не обращали на нее никакого внимания. Низ неуверенно взяла с подноса небольшой камень и, чуть посомневавшись, положила на весы. Весы скрипнули, и левая чашечка медленно опустилась вниз, приходя в равновесие. И Низ уже не видела, как довольная ухмылка едва коснулась губ самого младшего из старейшин.

***
Когда она вышла из домика, все изменилось. Не было безмятежного спокойствия, не было теплого солнца. Воздух был густым и приторным. Над головой сомкнулось лиловое небо, тяжелое, давящее и тревожное. Казалось, клубы туч нависают прямо над нею, и Низ машинально протянула руку вверх. Ладонь исчезла в фиолетовой массе, руку неприятно сжало.

- Илавора сипиру! – Девушка отдернула ладонь и резко повернулась на голос. В груди неприятно ёкнуло. Он стоял на том самом месте, где ранее сидел указавший ей дорогу мальчик. На нем был надет лиловый плащ, голова была низко опущена так, что лица видно не было, но размеры незнакомца, а главное, его голос – резкий, хриплый, злой - наводили ужас. Поняв, что он чего-то ждет, Низ переспросила:
- Что? – Голос дрогнул, от страха ли, или долгого молчания. Девушка откашлялась.
Незнакомец громко, со свистом выдохнул и жестом попросил ее следовать за ним. Не дожидаясь ее реакции, развернулся и двинулся прочь, но спустя пару шагов остановился и чуть повел головой. Эниза поспешно двинулась за ним.

Она не помнила дороги, не поняла, как оказалась на месте. Как это часто бывает во снах, Низ словно переместилась из одной реальности в другую. Только что была на улице, а теперь сидит на лавке в деревянном доме за накрытым белой скатертью столом, переодетая в белый балахон. А незнакомая девушка с закрытым платком ртом молча передает ей какую-то сложенную ткань. Низ также безмолвно приняла сверток, положив его на лавку, и девушка поспешно удалилась.
Эниза встала и огляделась, комната, в которой она находилась, должно быть, выполняла роль обеденной. Стол, придвинутые к нему лавки, стоящий на окне самовар и рядом – соломенная тарелка с хлебом, полуприкрытая вафельным полотенцем. На стенах висели ковры, на полу лежали соломенные циновки. В доме было сумеречно, и не сразу Низ разглядела на одной из стен колышущиеся занавески до пола. Раздвинув их, девушка вошла в соседнюю комнату. Это, видимо, была спальня. Кровать у стены, стоящий рядом столик с приколоченным зеркалом - подобие трюмо, прибитый к стене умывальник – все просто, словно в келье. А на стоящем у стены деревянном стуле лежал лиловый плащ… Эниза резко огляделась.

Он был ужасен. Кожа, если ее можно было так назвать, была покрыта буграми и на вид напоминала панцирь. Руки были скорей похожи на огромные когтистые лапы. Горбатый широкий нос казался еще больше от раздувающихся в ярости ноздрей. Два белых клыка торчали вверх, чуть приподнимая верхнюю губу. В темноте комнаты его лицо казалось черным, лишь маленькие глаза, почти скрытые мохнатыми бровями, сверкали бешеным огнем. То ли человек, то ли демон. Он сделал шаг вперед, Низ попятилась. А затем наступила темнота…

 Отправлено: 29.10.12 20:14. Заголовок: 3 - «Джеймс наклон..

3

- «Джеймс наклонился и посмотрел ей прямо в глаза, казалось, он утонул в ее небесных омутах, утонул, и совсем не хотел, чтобы его спасали…» Ха-ха-ха, - Игорь в очередной раз зашелся в смехе, картинно держась за живот. Он утащил со стола секретаря Ирины книгу – среднестатистический любовный роман, - которую та тайком читала в перерывах между работой, и теперь озвучивал особо яркие ее моменты на всю редакцию. Вообще-то он не был злым, скорее весельчаком, умеющим под настроение разглядеть что-то забавное даже в таблице умножения, и искренне уверенным, что раз смешно ему, должно быть смешно и остальным. Впрочем, обычно так и было: его заливистый смех был настолько заразительным, что скрыть улыбку не получалось даже у самых серьезных сотрудников. Вот и сегодня большинство их коллег уже утирали слезы от смеха. И только Низ слушала в пол-уха, периодически она даже дежурно улыбалась, но мыслями была далеко.

Задумчиво помешивая кофе, она пыталась разобраться в своих ощущениях. Ее сон был слишком странным, из тех, которые потом долго не отпускают. Положа руку на сердце, Низ бы предпочла, чтобы он закончился в том лесу, где было так спокойно и умиротворенно. Стоило ей представить волшебные краски, запахи, звуки, как ее охватывала легкость и умиротворенность, но они тут же сменялись непонятной тревожностью от воспоминания о встрече со старейшинами и откровенным страхом при всплывании образа того, кого и назвать как-то было нельзя. И ужасней всего была наступившая под конец темнота.

- «Джеймс с удовольствием отметил, что платье Ирис чуть велико его обожаемой Агнесс в талии, зато явно жмет в груди. Светлые локоны девушки белобрысыми волнами струились по ее плечам, скрывая румяный оплот скромности», – ой, умора, держите меня семеро, какими волнами, чего они скрывали? – Волна смеха вновь прокатилась по кабинету.

Да, почему-то именно эта темнота пугала больше всего, возможно, оттого, что сон кончился слишком внезапно, возможно, от тревожного чувства неизвестности, но даже вид страшилища из сна не вызывал у нее такого панического страха.

- Нет, ну вы только послушайте: «Агнесс смотрела, как Джеймс бьется с Дэвидом в кровавой битве не на жизнь, а на смерть, и испытывала всеобъемлющий ужас…» Всеобъемлющий ужас, ха-ха-ха! Нет, ну вы слышали? Низ, ты слышала? Ха-ха-ха!
Эниза выдавила кислую улыбку, но в груди что-то неприятно сжалось, отчего-то было страшно. Очень.


***
Вокруг была темнота.
Она почувствовала его раньше, чем поняла, что кто-то находится в комнате. Всеобъемлющий ужас… Когда подгибаются ноги, шумит в ушах, когда перекрывается дыхание. Ей казалось, что она - натянутая стрела, готовая сорваться с места при любой опасности. Полы его плаща шелестели по сухим половикам. В одну сторону, в другую… Она испуганно поворачивала голову, вторя скрипу половиц, легкие жгло оттого, что Низ перестала дышать.

Раздался резкий скрип, и Низ почувствовала его взгляд, невозможно было не почувствовать, как глаза его прожигают ее насквозь. А затем половицы заходили ходуном и с хлопнула дверь. Низ осталась в одиночестве. Упав на колени, она пыталась справиться со спазмами в груди и с душащими рыданиями. Она хотела домой, она больше не хотела снов. Пощипывая себя за руки, представляла, как сейчас проснется, как примет теплую ванну и выпьет горячего кофе, включит компьютер, и пусть утром она проспит на работу, пусть весь день болит голова, но больше не будет этого давящей темноты вокруг. Больше никогда она не выключит на ночь свет.

Низ была одна долго, слишком долго. Во сне так не бывает. Затем чуть слышно скрипнула дверь, и кто-то прошелестел по комнате.
- Кто здесь? – Ей никто не ответил, но она слышала, как кто-то встряхивает половики, вытирает пыль, метет половицы. Все молча, даже движения были чуть слышны, и все же Низ знала, что опасности не было. То ли отсутствие зрения усилило ее интуицию, то ли дело было во сне, то ли от того, что ощущение присутствующего существа было знакомым.

А затем она снова осталась одна. В те минуты, когда ей казалось, что пусть бы уже случилось хоть что-то, пусть самое страшное, лишь бы не одиночество, которое было уже болезненным, Он вернулся… И она тотчас пожелала, чтоб находилась одна в темноте еще как можно дольше. Всеобъемлющий ужас… Вот что это такое.
Что-то тяжелое с металлическим звоном брякнуло где-то справа от нее. Он кратко рыкнул:
- Ешь!
Низ вздрогнула, но не сдвинулась с места. Тогда он словно пушинку поднял ее за плечи и усадил за стол. Низ передернуло. Эти мерзкие лапы касались ее кожи… Никогда она больше не позволит ему такого!

Судя по звукам, гнусным и отвратительным, как и все его существо, Он ел, Низ же обхватила себя руками, борясь с дрожью и страхом, отчаянно пытаясь разглядеть то, что скрывалось за темнотой. Нужно было узнать самое главное. То, что она и так уже понимала в своем подсознании, но что просто необходимо было озвучить. Иначе она бы, верно, сошла с ума. Он с грохотом отодвинул стул и встал. Испугавшись, что он сейчас уйдет, а она так и не узнает, Низ все же набралась смелости.
-Что с моими глазами? – Вышло как-то слишком тихо и по-детски растерянно. Она знала ответ. И его грозный рык лишь поставил клеймо на ее робкой надежде:
- Правосудие слепо!